Вы находитесь на сайте 'Русский силуэт' English Version Die deutsche Version Русская версия Начальная страница
Галерея Музей Друзья
Приятнейшая тень
Обложка
Оглавление
К читателю
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвертая
Коллекционеры силуэта в России
Послесловие
Примечания
Казимир Малевич
Статья А.П.Дьяченко
Торжествующая двумерность


Наш блог

Предыдущая страница

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ВЕК ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ

Любительское искусство. - Силуэты пушкинских возлюбленных. - Ширма Нащокинского домика. - Ножницы генерала Маркова и выпускника Училища правоведения. - Черное искусство медальера Федора Толстого. - Батальные сцены из войны 1812 года. - Народные картинки. - Диана из Рисовальной школы. - Мир детства в сюитах Елизаветы Бем. - Иллюстрации к Тургеневу. - Семейство Бем на прогулке. - Портрет Рахманина. - Юбилейные торжества. - Медали со всего света.

Восемнадцатое столетие знало только портретный силуэт. Силуэт - "это искусство не гибкой породы", - писал художественный критик Абрам Маркович Эфрос. Оно трудно поддается обновлению. Оно продолжает нести на себе печать эпохи, когда родилось - "клеймо графической игры конца XVIII в."6.

Да, cилуэт мало подвижен. Консервативен, если хотите. Это так. Но если это так, то нельзя не признать, что силуэт верен традициям, уходящим в далекое прошлое. Порою еле заметными, но все же очевидными нитями он связан с седой древностью. И с наскальными петроглифами, и с египетскими фресками, и с античной вазописью. И в этом его также магическая притягательность. Не лестно ли иметь портрет в той же технике как во времена баснословно легендарные изображали египетского фараона или греческое божество?

Да, в него нелегко привнести что-то новое. "Грамматика" силуэта неумолимо диктует свои правила. Главное, чего требует силуэт как искусство - высокого уровня мастерства. При этом он всегда должен сохранять ясность и простоту решения.

И все-же русские силуэтисты обогатили его новыми штрихами и чертами. В XIX в. Федор Петрович Толстой вводит в силуэт батальный жанр и достигает в нем замечательнейших высот. До сих пор, вероятно, никем непревзойденных в этой области. Только в его военных сценах можно встретить до двух десятков фигур!

В начале XIX в. силуэт проникает в момументальное декоративное искусство. Он "вплетается" в чугунные узоры решеток, в металлическое убранство мебели.

Художница Елизавета Меркурьевна Бем остановила свой выбор на детских сценках. Ее полные жизни, наблюдательности, тепла композиции воспринимаются как гимн детству. Соперников на этом поприще она также не знала.

В конце восемнадцатого - начале девятнадцатого века силуэт в России был в большой моде. Профильные портреты вырезали из бумаги и материи, рисовали тушью на бумаге, картоне, гипсе, фарфоре, мраморе, и, наконец, на слоновой кости.

Силуэты то резали в натуральную величину, то выполняли в виде крошечных миниатюр для украшения табакерок. Небольшими, а то вовсе миниатюрными силуэтами близких людей украшали перстни и броши. Силуэтные портреты красовались на сервизах и книгах, ширмах и столах.

Наполеон I раздавал своим приближенным портреты, выполненные "чернью" на золотом фоне. Такие портреты быстро вошли в моду и в России. Эта техника носит название

Увлекались силуэтом не только профессиональные мастера. Широкое распространение получил силуэт и среди любителей, простых смертных, не искушенных в тонкостях изобразительного искусства. В числе любителей-силуэтистов оказалось немало людей знаменитых. Например, изготовлением силуэтов увлекались Гете и швейцарский писатель И.К.Лафатер. Этот сочинитель даже изобрел специальную машину для точного фиксирования тени на бумаге.

Силуэтное искусство наряду с рукоделием преподавали в институтах благородных девиц. В дворянской среде охотно делали такие портреты. Их дарили, вклеивалили в семейные альбомы, ими украшали стены гостиных и кабинетов.

В роскошных гостиных аристократов и в скромных дворянских особнячках смотрели со стен черные профили. Порою их заключали в изысканные рамы, чем еще больше подчеркивали их близость к произведениям высокого искусства. Силуэт наравне с живописными полотнами украшал стены домов не одно столетие.

Изобрение дагерротипа отодвинуло силуэт на второй план, а позже и совсем потеснило его из сфер художественной и бытовой. И все же он не не канул в лету. Больше того, сохранив в себе вековые традиции, запечатлев бег времени, он стал восприниматься как неподдельный знак старины, отмеченный эпохой "осьмнадцатого" и первой половины прошлого века.

В начале XIX в. в дворянских кругах процветало любительское искусство силуэта. Даже в институтах благородных девиц был включен специальный предмет по мастерству силуэта.

Одним из неизвестных художников оставлен нам силуэтный портрет некогда популярного поэта и драматурга Ипполита Федоровича Богдановича, автора "Древней повести в вольных стихах" "Душенька".

В начале XIX в. модный силуэт вошел и в русскую поэзию. Стихотворение "Силуэт", относящееся к 1806 г., находим у известного поэта и драматурга Василия Васильевича Капниста:

Твой образ в сердце врезан ясно,
На что ж мне тень его даришь?
На то ль, что жар любови страстной
Ты дружбой заменить велишь?
Но льзя ль веленью покориться:
Из сердца рвать стрелу любви?
Лишь смертью может потушиться
Текущий с жизнью огнь в крови7.

Сохранились портреты многих современников Пушкина работы неизвестных мастеров. Не исключено, что некоторые из них - образцы любительского искусства. Однако иные любительские силуэты были выполнены вполне грамотно, представляя собою безусловную художественную ценность. Сегодня они привлекают и как исторические свидетельства.

Среди портретов, исполненных неизвестными мастерами, преобладают изящные женские профили. Тут сестры Анна Николаевна и Евпраксия Николаевна Вульф. Познакомившись с ними в Михайловском (Вульф жили рядом, в Тригорском), они оставались его близкими знакомыми до последних дней его жизни. Пушкин посвящая им стихи, делал записи в их альбомах, дарил им автографы, постоянно с ними переписывался.

Всякий раз приковывает к себе внимание силуэт Анны Петровны Керн, вдохновившей поэта на "...Чудное мгновенье".

Известен портрет-силуэт Александры Николаевны Гончаровой, сестры Натальи Николаевны Пушкиной.

Свидетельством распространения силуэта в дворянском быту является ширма Нащокинского домика. На ее миниатюрных створках (напомним, что оригинал, выполненный из красного дерева, составляет высоты всего 39 см) можно видеть и не без удовольствия разглядывать десятки силуэтных фигур и даже отдельных силуэтных сценок.

Тут и дама с кавалером, и легкая двухколесная повозка с двумя седоками, и господа, что-то читающие у керосиновой лампы на высокой ножке под стеклянным абажуром, и "повисшая" на одной ноге балерина, пара танцоров на балу, и невесть от кого обороняющийся рыцарь с мечом и шпагой, и куда-то скачущий олень, и излюбленные в силуэте кони, всадники, непременные участники множества силуэтных сцен дворовые псы.

Ширма Нащокинского домика доподлинно воспроизводит свой настоящий прообраз. Непременный атрибут дворянского интерьера, ширма не случайно украшена именно силуэтом, который, вероятно, был в ту пору весьма популярен.

Среди любителей-силуэтистов был и воспитанник Училища правоведения К.А.Данилов. Он кончил курс в 1850 г. Известны несколько десятков портретов, выполненных им сокурсников и наставников.

Занимался силуэтом и генерал Марков. Он изобразил многих своих современников.

Среди профессиональных художников-силуэтистов XIX в. почетное место принадлежит Федору Петровичу Толстому (1783-1873). скульптор, медальер, рисовальщик и живописец, он широко известен как автор медальонов с аллегорическими сценами на темы Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов русской армии в 1813-1814 гг.

В основном художники, работавшие прежде в технике силуэта, занимались портретом. Федор Петрович не оставил ни одного портрета. Он работал исключительно в жанрах батальных эпизодов и сцен из народной жизни. Это были, как правило, сложные, многофигурные композиции.

Его произведения отличаются тонкостью моделировки, гармоничностью композиции, они очень поэтичны. В них воплощены принципы классицизма, они овеяны романтикой. Его мастерство силуэтиста остается и по сей день непревзойденным в своем роде.

Особенностью Толстого-силуэтиста по сравнению с Толстым-скульптором является приверженность к более подробной детализации изображения. Барельефы мастера - это эпос, в то время как его силуэтные произведения - тонкая лирика. При этом в силуэтах присутствует та степень беспощадного отстранения от всего лишнего, несущественного, второстепенного, которая вообще столь свойственна ему как виду изобразительного искусства.

Мастером выполнены многочисленные листы на тему Отечественной войны 1812 г. При этом каждый из них посвящен какому-то вполне реальному событию. Здесь запечатлены сцены боя, воинские колонны, поля сражений. Несколько силуэтных композиций посвящено Наполеону. К одному из них - "Наполеон на поле боя" - художник обращался неоднократно в поисках наиболее выразительного решения.

Наполнена стремительного движения сцена, запечатлевшая идущих в атаку русских солдат. Все внимание сконцентрировано на их фигурах, остальное сведено к минимуму: этот лишь деревянный мостик над рекой и дерево с надломленным от попадания ядра стволом. Однако и этих штрихов вполне достаточно, чтобы ввести зрителя на поле боевых действий.

Обращаясь к хорошо знакомой ему военной тематике, Федор Толстой людил изображать парады войск, где мог эффектно блеснуть своим мастерством сложных многофигурных композиций. Шедевром такого рода можно считать лист "Парад Павловского полка у памятника Суворову".

Среди известных нам произведений Толстого особое место принадлежит портету солдата времен Отечественной войны. В нем мастер выводит обобщенный образ героя, сурового защитника Отечества.

Сельские виды Федора Толстого притягательны в первую очередь своим настроением. Это отнюдь не протокольные этнографические зарисовки, а скорее вольные фантазии, навеянные авторским видением, или авторским представлением о быте русской деревни. Все его сцены явно не "списаны" с натуры, они сочинены, как сочинены все лирические стихотворения. Если так смотреть на эти листы, то нельзя, по нашему мнению, не получить от их созерцания глубокого удовольствия и наслаждения. Все попытки пересказать "своими словами" поэтическое произведение обречены на неудачу. Точно также обречены на неуспех все попытки дать адекватное зрительному ряду "сельских видов" Толстого словесные описания. Любые наши "сочинения" окажутся много беднее мастерски построенных и выполненных сцен Толстого.

Пожалуй, многофигурные композиции Толстого тяготеют к театральному действу. Они очень органично вписались бы в пространство сцены. Теневой театр в первой половине XIX в. не был редкостью. Быть может именно он подсказал художнику свою поэтику?

Непросто сложилась жизнь толстовских силуэтов. Их, правда, не забыли, как это случилось с большинством композиций Елизаветы Бем, но, воспроиводя в книгах и альбомах, неизменно прибегают к уменьшению оригиналов. Стоит хотя бы в два раза увеличить привычные "книжные" сюжеты Толстого, и они начинают жить совершенно иной жизнью, существенно приближая нас к первоначальному замыслу художника, заметно помогают понять истинный смысл и обаяние его "черного искусства". Извлеченный из "задавившей" его книги, покойно распластанный на широком белом поле, любой из толстовских силуэтов магически превращается во вполне самостоятельное законченное и очень выразительное графическое произведение.

К творческому наследию Федора Толстого обращались все русские силуэтисты последующего периода. Если Толстой безраздельно господствовал в силуэте в первой половине XIX в., то во второй половине этого столетия его преемницей стала "прекрасная Диана". Так современники нарекли воспитанницу Рисовальной школы Общества поощрения художников Елизавету Ендаурову, в замужестве Бем (1843-1914).

Она родилась в Петербурге. Когда девочке исполнилось шесть лет, семья переехала в родовое имение под Ярославль. Самые теплые воспоминания Елизаветы Ендауровой связаны с деревней. Девочка рисовала с тех пор, как помнила себя. Причем на всех клочках бумаги, которые только попадались под руку. Героями ее рисунков были исключительно животные и куколки.

Знакомые, наблюдая за увлечением девочки, убедили родителей отвезти ее в Петербург для серьезной учебы. Так в 1857 г. она оказалась Рисовальной школе Общества поощрения художников. В школе ее называли Дианой: изящная, со стройной фигурой, красивым лицом. Как-то раз на костюмированный бал в Академии художеств она явилась в платье Дианы. С тех и повелось величать ее этим именем.

Она пользовалась указаниями и советами И.Н.Крамского, который преподавал в Рисовальной школе Общества поощрения художников. Ендаурова окончила школу с серебряной медалью в 1864 г.

После окончания школы она вышла замуж. С замужества многие как правило, прекращали профессиональные занятия искусством. С Елизаветой Бем этого не случилось. Ее муж, скрипач и преподаватель Петербургской консерватории, Людвиг Францевич, ее всячески в этом поддерживал и со временем она стала серьезным профессиональным мастером. Она получила известность не только в России, но в Европе и даже в Америке.

В 1865 г. она была награждена первой серебряной медалью, а в 1870 г. Академия художеств присудила ей большую поощрительную медаль за рисунки животных, выполненных акварелью и карандашом. И в дальнейшем, постоянно участвуя на выставках в Москве, Петербурге, Москве, а также за границей, ее работы неоднократно удостаивались премий, наград, дипломов.

Елизавета Меркурьевна начинала как акварелист. В основном она рисовала животных. Но славу ей как художнице, причем славу европейскую и мировую, принесли силуэты. С 1875 г. она стала работать исключительно в этой технике и достигла в ней непревзойденного мастерства. Силуэты она издавала самостоятельно, для чего сама же переводила их на литографский камень. Правда, с 1896 г., после двадцати лет интенсивной работы таком образом, она почувствовала ослабление зрения и перешла на акварель.

Если cилуэтисты XVIII в. работали исключительно в жанре портрета, в начале XIX в. добавилась батальные сцены Федора Толстого, то Елизавета Бем создала жанр детских сцен, целый мир детства. Лучшие ее работы навеяны образами детей. И в этой области она не знала соперников.

Каждое лето Бем с семьей проводила в своем имении. Собираясь туда, она покупала в огромных количествах ленты, платки, игрушки. Все это предназначалось ее деревенским друзьям, ее юным натурщикам и натурщицам, которые ждали не дождались, когда же наконец явится из Петербурга их большой друг Елизавета Меркурьевна. Карапузы, не выговаривая ее имени отчества, окрестили ее попросту "Бемихой".

Она рисовала детей с упоением. За их повседневными занятиями. То они кормят кур и цыплят, то пасут гусей, то гонят корову из стада, то забавляются с домашними животными, то плещутся в речке. Нелегко было трех-пятилетним детям часами позировать художнице. Но ради своей любимой Бемихи они шли на все и проявляли чудеса терпения и выдержки.

Тут перед зрителем открывается особый мир. Поражает наблюдательность художницы, способной "схватить" живую сцену крестьянской жизни то в абмаре, то на берегу речки, то на гумне. Все это, по выражению В.В.Стасова "маленькие, чудесные картинки нашего национального "жанра" 8.

На одном из силуэтов Елизавета Меркурьевна запечатлела себя к блокнотом в руках "на этюдах". Пять деревенских ребятишек мал-мала-меньше позируют ей, а двое прямо из под руки наблюдают за движением проворного и очень точного карандаша.

С 1875 г. она издала 14 альбомов, сюжеты из которых были широко известны в Европе и Америке и неоднократно перепечатывались. Назовем некоторые из них: "Силуэты Е.Бем" (Спб., 1875), "Силуэты из жизни детей (Великие люди) (Спб., 1877), "Силуэты Е.Бем" (Спб., 1879), "Пирог. Силуэты Е.Бем" (1880), "Дамская верховая езда" (Спб., 1880), "Силуэты к Пасхе" (1882), "Из деревенских воспоминаний. Силуэты Елизаветы Бем" (Спб., 1882).

Серии силуэтов из жизни детей полны неистощимой выдумки и зоркой наблюдательности. Изобретательно и виртуозно она составляет композиции, посвященные разным сценкам из жизни детей.

В поэтическом цикле под названием "Силуэты из жизни детей (Великие люди)" показаны и будущий архитектор, строящий домик из кубиков, и будущий скульптор, создающий скульптуру из снега, будущий живописец старается запечатлеть "портрет" своей собачки, будущий ученый склонился над толстым фолиантом.

Другая тематическая сюита предствляет будущих мам. Маленькие девочки, старательно копируя взрослых, разливают чай из самовара, укладывают своих малышей в кроватки, стирают белье, рассказывают сказки, кокетничают перед зеркалом.

Одна из серий силуэтов посвящена будущим героям. Тут моряки, каварелисты, пехотинцы, со всеми атрибутами - кораблями, лодками, пушками.

И, наконец, будущие театральные знаменитости - певицы, балерины, музыканты.

Сцены из жизни детей посвящены быту разных сословий. Действие их происходит то в городском особняке, то в дворянской усадьбе, то на крестьянском дворе или в крестьянской избе.

Сплошь и рядом композиции даже не имеют названий. Вот трех-четырехлетняя девочка с преданно смотрящей ей в глаза лохматой собачкой. В ожидании чего-то от своей юной и обожаемой хозяйки пес даже поднял склоненный вниз кончик лапы...

А вот ее незадачливая подруга оглашает окрестности своим ревом, "страшно напуганная" желающей "пообщаться" с ней добродушной "Жучкой".

Вот пятилетняя девчушка в коротеньком платьице кружит вальс с любимой куклой с фарфоровой головкой.

Так и просится на обложку какой-нибудь детской книжки этюд с сидящим на пне мальчиком с собакой. Пусть прямоугольная рамка выглядит придуманной, зато как передана трава-мурава, пижма, тонкая рябинка, группа непоседливых ласточек.

Поэтичность этого листа вызывает в памяти строки Ивана Никитина:

С какою детскою отрадой
Глядел я на кудрявый лес,
Весенней дышаший прохладой,
На свод сияющих небес,
На тихо спящие заливы,
В зеленых рамах берегов,
На блеск и тень волнистой нивы,
И на узоры облаков...
То были дни святой свободы,
Очарованья и чудес
На лоне мира и природы,
То на земле был рай небес! 9

Думается, Бем была счастливым человеком. Она сумела найти своих собственных героев, свои собственные темы, свои изобразительные приемы. Все это придает ее произведениям яркую самобытность, легкую узнаваемость. Увидев десяток-другой силуэтов художницы, уже никогда не спутаешь ее ни с кем другим. Если добавить, что все эти вещи - большие и малые - безусловно искренни, правдивы, выполнены с неподдельным чувством симпатии и любви, и к тому же сделаны на высокром профессиональном уровне, то можно придти к выводу, что творчество Елизаветы Бем еще не раз будет находить своих поклонников и ценителей в будущих поколениях.

Есть у Елизаветы Меркурьевны и "серьезные" бытовые зарисовки, опять-таки покоряющие своей естественностью, зоркостью глаза и твердостью руки художника. В их числе - "Семейство Бем на прогулке" цепко схваченна сценка, запечатлевшая возвращающихся с прогулки господ и домашнюю прислугу. Впереди - силуэты двух собак, возглавляющих шествие. За поводки их держит муж художницы, скрипач Людвиг Францевич Бем. За ним с красиво свисающей вуалью - сама Бем. Следом их дочка, за ней - девушка - Люба Ендагурова, сестра художницы. Замыкают группу две старушки-прислужницы. На руках у последней - кот. Но насколько "прорисован" в силуэте и образ, и характер, и даже возраст всех изображенных! А еще - позади силуэтной группы - сами собой рисуются, точнее сказать, возникают в разбуженном воображении зрителя, и булыжная мостовая, и дремлющие фонарные столбы, и величественные львы, заставшие на воротах барского особняка.

Этот силует, показанный в 1877 г. на выставке "Blanc et Noir", приобрел для своей картинной галереи Павел Михайлович Третьяков.

Силуэты Бем раскупались мгновенно. Один из французских издателей, а ее силуэты печатались не только в России, но и Париже, долго уговаривал ее издаваталься только у него, обещая самый высокий гонорарп. Бем отказала ему, желая, чтобы ее произведения расходились по России.

Она много делала силуэтных композиций по заказам частных лиц, в том числе для высочайших особ. Среди ее постоянных заказчиков был коллекционер силуэтов Сергей Дмитриевич Шереметев.

Да, это только тени. Но это тени тех реальных людей, которые и составляли когда-то ту русскую жизнь, от которой оставлись ныне (да и то далеко не все) лишь отдельные сиротливые "памятники архитектуры", пейзажи в музейных рамах, да страницы художественной беллетристики.

Бем охотно иллюстрировала народные сказки, басни И.А.Крылова, поэму Н.А.Некрасова "Мороз красный нос", рассказы писательниц-современниц, и, наконец, произведения И.С.Тургенева. Среди иллюстраций наивысшего уровня достигла она в оформлении книг И.С.Тургенева. Классикой книжной графики могут считаться два силуэта к рассказу Тургенева "Муму".

Наибольшей степени выразительности достигла художница в этих своих произведениях. Перед зрителем не просто картинка к тексту, но самостоятельное, серьезное произведение. Видимо творчество Тургенева было настолько созвучно художнице, что она в 1883 г. издала целый альбом "Типы из Записок охотника И.С.Тургенева в силуэтах Елиз. Бем". Сюда вошло двадцать прекрасных листов.

Среди классики книжной иллюстрации своего времени этюд под названием "Хорь и Калиныч". Уравновешенность композиции, немногословность, непринужденность характерных поз, делают его неувядаемым произведением графического искусства, способным даже на вполне самостоятельное существование.

"Оба приятеля нисколько не походили друг на друга. Хорь был человек положительный, практический, административная голова, рационалист; Калиныч, напротив, принадлежал к числу идеалистов, романтиков, людей восторженных и мечтательных... Калиныч стоял ближе к природе; Хорь же - к людям, к обществу; Калиныч не любил рассуждать и всему верил слепо; Хорь возвышался даже до иронической точки зрения на жизнь" 10.

А вот другой лист. Это бесхитростная обыденная сценка: несколько ребятишек-подростков собрались вокруг костра. Четыре силуэта читаются сразу, с первого взгляда. Пятый, справа, только намечен: из травы возвышается лишь голова. Всматриваясь в прихотливую вязь травы и кустарника, под деревцем замечаешь еще двоих участников: это непременные спутники деревенской детворы верные и преданные своим хозяевам собаки.

Глядя на этот силуэт невольно вспоминаешь другое произведение И.С.Тургенева - "Бежин луг". Помните тургеневские строки? "Я узнал наконец, куда я зашел. Этот луг славится в наших околотках под названием "Бежина луга"... Я ошибся, приняв людей, сидевших вокруг тех огней, за гуртовщиков. Это просто были крестьянские ребятишки из соседних деревень, которые стерегли табун" 11.

Да, эта сцена, как и другие сюжеты, запечатленные акварельной кистью, пером или ножницами Елизаветы Бем, не вобрали в себя всех граней российской действительности. Да, немало, вероятно, было тем, которые не успела, или не захотела затронуть в своем творчестве художница. В ее "профилях" нет и намека на социальную драму, на разоблачительство, на ту запальчивую тенденциозность, которая была столь свойственна многим русским художникам реалистического направления. Впрочем, едва ли русская реалистическая школа может быть охарактеризована без упоминания и без воздания должного наследия Бем. Это тоже реализм, только без изрядно поистершегося эпитета "критический".

Как ни "скуп" язык силуэта, талантливый мастер смог передать с его помощью и приятную прохладу летнего вечера, и манящие к себе задорные язычки костра, тот "дым отечества", без которого нет России. Здесь русский дух, здесь Русью пахнет, - хочется сказать, глядя на силуэтные сиюты Елизаветы Меркурьевны.

Немало выполненных ею силуэтов опубликовано на страницах журналов "Нива" (1875-1913), "Игрушечка" (1882-1886), "Малютка" (1886-1887), "Родник", а также в газете "Новое время" (1899-1914).

С 1875 по 1884 г. она выпустила в свет 190 листов силуэтов. При этом надо отметить, что порою на одном листе помещалось сразу до 10 сюжетов.

В каких только жанрах не пробовала себя Елизавета Меркурьевна! Вот она выполнила изящный почтовый набор "Силуэты. К Пасхе" (1882). Это четыре листа почтовой бумаги с конвертом. На каждом - свой пасхальных сюжет.

Вот (в 1883 г.) она выпустила силуэты "Карты в русском вкусе". А спустя год увидел свет ее тематический цикл на темы русских пословиц. Он опубликован в 1884 г. под названием "Пословицы в силуэтах". Позднее она опубликовала еще несколько книжечек пословиц и поговорок, проиллюстрированных силуэтами.

"И откуда только вы их выкапываете, все эти пословицы и поговорки? - удивлялся, бывало, Стасов, думавший, что он-то уж до самой глуби их докопался, и что дальше идти было некуда.

А милая Е.М., скромно улыбалась и снова, при первой же новой серии своих карточек, как из неистощимого, чудодейственного рукава, - выбрасывала и новых детишек, и новые к ним прибаутки." 12

И все таки основную долю своих работ Елизавета Меркурьевна показала России на страницах журналов, многие из которых, давным-давно став библиографической редкостью, затаили в себе массу ее произведений, совершенно незнакомых ни современному читателю, ни современному зрителю. Так что подшивки старых журналов - наряду с музейными запасниками - целое хранилище ее произведений. В этом смысле можно сказать, что все наследие Бем - это один из многочисленных пластов отечественного культурного наследия, остающийся десятилетиями невостребованным.

Менее известны силуэты Бем в жанре портрета. Между тем она выполнила портреты современников. Известно, что портрет композитора Антона Григорьевича Рубинштейна она сделала в 1886 г. прямо на концерте. Как вспоминала ее первый и единственный биограф Лаврентьева, место на концерте давало возможность наблюдать профиль Рубинштейна. Не выдержав,

она у кого-то попросила карандаш, и прямо на обороте программы набросала его фигуру за роялем. Этот силуэт сама Бем считала наиболее удачным из всех остальных портретов.

10 января 1895 г. Россия торжественно отметила 30-летие творческой деятельности Бем. В юбилейные дни были подведены некоторые итоги творческой деятельности художницы. Стало понятно, какое место занимает ее творчество в художественной жизни России.

Владимир Васильевич Стасов на этом юбилейном чествовании произнес вступительное слово. Он не раз выступал в печати с восторженными отзывами на публикации силуэтов Елизаветы Меркурьевны.

Художницу поздравили И.Е.Репин, И.И.Шишкин, И.К.Айвазовский, В.Е.Маковский, Волков. Ею были получены телеграммы от Л.Н.Толстого, от Великих Князей Сергея Александровича и Владимира Александровича. Коллекционер Наталья Леонидовна Шабельская преподнесла юбиляру расшитое шелками полотенце и адрес в парчовом футляре.

Чествование завершилось демонстрацией живых картинок на сюжеты произведений Елизаветы Меркурьевны: "Дети на соломе", "Выбор невесты", "Боярский свадебный пир".

Этот юбилей как бы подвел итоги развитию русского силуэта в XIX столетии. К этому времени фотография уже прочно утвердилась в быту, сделала свои первые шаги и художественная фотография. Перешагнет ли силуэт в двадцатый век?

Следующая страница

 
© Контент: Галерея силуэтных миниатюр, gallery1941@gmail.com; веб-дизайн: А. Фролов, 1998-2017.